Альфа Центавра [СИ] - Владимир Буров

— Еще успеется. Далее, почему Броня считает, что может дать Пархоменко всё то, что он просит.

— Дайте нам пройти, — сказал Бро-Нази, — я только поговорю с Ле, и выйду, — обратился он к капитану.

— Его сейчас нет.

— Как нет? — не понял Нази, и посмотрел на часы на Спасской Башне, — рабочее время.

— Он в командировке, работает его заместитель.

— Кто?

— Волхи.

— Кто это?

— Неизвестно, Ле встретил его случайно, охотясь на своих семи, как у — впрочем об этом в другой раз — гектарах за Белыми.

— Грибами? Я так и знал, что он большой любитель Белых.

— И вот вышел из лесу Кудесник, любимец Некоторых древних богов, заветов, так сказать, Прошлого Вестник.

— И?

— И Ле после непродолжительной беседы взял его на работу Прорицателем.

— Нельзя ли полюбопытствовать: какой был контрольный вопрос, на который ответил Волхв?

— Итс… щас вспомню. Кажется… кажется, он спросил про Инопланетян, что-то… а! Он спросил:

— Где они?

— И всё?

— Почти, если не считать ответа. Вы представляете, этот Волхв заявил, что Инопланетяне, этеньшен! Щас, — он приложил палец ко лбу, — они моются в Сандунах. А раньше мылись в Питербурхе. Ле очень удивился, сказал, что этого не может быть, потому что не может быть никогда. — Почему?

— Нельзя всё время мыться, — был сакральный ответ. — Ибо:

— Неужели на Альфе Центавре, так грязно? — И сделал логичный вывод, что две инопланетянки — как минимум — застряли здесь, а не находятся на Югах.

— Что теперь? — спросил Нази.

— Будем искать, — ответил капитан, и добавил: — Точнее, ищем уже.

— У вас есть какие-нибудь контрольно-измерительные приборы для этого? — спросила подошедшая и запыхавшаяся Кали.

Глава 11

— Дак, естественно.

— Какие?

— А я знаю?

— Нет?

— Нет. Знает только Прорицатель, сейчас вас к нему проведут.

— Значит, вы уже прочитали наш Пропуск?

— Дак, естественно.

— Когда? Пархоменко, как дрался, так и дерется с двумя вашими ковбоями. И надо заметить: не в их пользу. — Как раз в это время Пархоменко ударил ногой — прием, между прочим, запрещенный в приличном обществе — и один охранник упал на другого, а вместе они сломали свою сторожевую будку.

— Ну, всё! — сказал Васька — каракулевый капитан, — можете идти.

— Зачем тогда они дрались? — удивился Нази, — если:

— Вход свободен? Для тренировки?

— Точно! — радостно ответил Васька, и хлопнул Нази рукавицей по плечу.

— Куда идти? — спросила, подходя и Артистка.

— Прямо сначала до Царь Пушки, потом завернете за ее яйца, а дальше увидите Царь Колокол, обойдете его кругом и постучите.

— Чем? — не удержалась Кали.

— Так лбом, чем еще. Кали дали своему любимому Ваське пощечину.

— За что, леди?

— Было бы за что, получишь Переднюю Подсечку в Падении, — ответила она с небольшим инопланетным акцентом. И видя, что он не понял, или не совсем понял ее — провела. Васька сбил бегущих к месту переговоров охранников. Они уже очухались, поднялись, и видимо, как сказал Пархоменко:

— Жаждали продолжения банкета. А Васька их сбил, когда падал.

— Охрана нейтрализована, — сказала Артистка, и добавила: — Неужели нельзя было пройти по-человечески?

— Только не здесь, — засмеялась Кали. А Нази предположил:

— Авось они нас проверяли на что-то.

— На что?

— На инопланетность, точно! — сказала Кали.

— Почему это? — спросил Пархоменко.

— Ну-у, обычные люди удивились бы, что их не пускают в Кремль.

— А мы?

— А мы нет.

— Действительно, — сказал Пархоменко, — никто бы не стал здесь драться.

— Почему? — спросила Арт.

— Стен-н-ы-ы, — ответил Пархоменко, — очен-но большие.

— Так ты косишь под инопланетянина? — спросил его Нази.

— Нет. Я просто хотел помочь вам.

— А мы, по-твоему, инопланетяне?

— Выходит. Вы же ж ничему не удивляетесь. Вон, даже постучали лбом в Царь Колокол.

— А не надо было? — спросила Арт.

— Нет, как раз надо, — сказал Парик. — Если постучали — значит:

— Ждите, ответят. И ответили: шесть плит, на которых они стояли, разошлись, и все полетели — иногда вверх ногами, как Алиса в Стране Чудес.

Их никто не встретил, ребята сами вскипятили чайник и заварили кофе из зерен, которые сначала смололи.

— Упали мягко, — сказал Нази.

— Как на Малой даче, — сказал Пар.

— Ты там был?

— Рассказывали.

— Кто?

— А я помню?

— Я не понимаю, почему ты ничего не помнишь? — спросила Артистка.

— Он влюблен в тебя — вот и всё забыл, — сказала Кали. Она приподняла чашечку с кофе, и посмотрела на нее снизу.

— Ты чего?

— Смотрю, нет ли под чашкой микрофона для прослушки.

— Нет, нет, — сказал вошедший Волхв, — они в стенах. Зачем? Чтобы не вытащили. Нет, правда, это просто нужно для отчетности СМК — служба местного контроля. Я-то и так всё слышу, если захочу, конечно.

— А ви хотеть? — спросила Кали.

— Сейчас? Нет. Потом, в бане. — И продолжил:

— Итак, вы Инопланетяне Ан и Га?

— Это вопрос? — спросила ЩеКа — Артистка.

— Чисто символический, я и так знаю, что Да.

— Нет, милейший, — ответила Кали, — не на все сто, как говорится, а пятьдесят на пятьдесят.

— Теперь уже на восемьдесят пять, — спокойно ответил Волхв. И добавил: — Вы можете иногда звать меня…

— Билл Джус! — рявкнула Кали.

— Нет, нет, нет, никаких Битлджусоф, просто Лин, или Лини.

— Как это связано с именем Волхв? — спросил, чтобы хоть что-то спросить и Нази.

— Охотно отвечу, перестановкой букву по шифру Цезаря.

— Но букв меньше, — высказался и Пархоменко.

— Так добавьте.

— Какие?

— Лин-ни? — Арт.

— Шерстяной? — Кали. — Нет, здесь больше.

— Линять? — Пар. И представьте себе, никто не догадался добавить эти две буквы спереди.

— Вы будете работать на меня, — сказал Волхв. — И знаете почему?

— Почему?

— Вы не смогли разгадать тайну моего имени.

— Ну, окей, окей! — замахал руками Нази, — чё делать-то надо?

— Ну-у, всё просто в общем-то, — сказал Волхв, — воевать буд-д-дете. И кстати: зовите меня Про.

— А меня тогда Бро, — сказал Нази.

— Хорошо, будем друзьями, — сказал Про и обнял Бро. Но Бро неожиданно даже для самого себя отшатнулся. Это обидело Про. Он сказал:

— Ты чё, в натуре, брезгуешь, что ли?

— Целуй, целуй барину ноги, — сказала Кали в шутку. Но Парик ее не понял, и сказал:

— Если надо, я сам вместо него поцелую, ну, если он боится. На этот раз дело разрешилось, только Пар поцеловал ногу Про, и все облегченно вздохнули.

И дали банщику Дивизию, можно сказать, только за это.

— Мы поедем с ним, — сказала Кали.

— Я первая об этом подумала, — сказала Арт.

— Я не претендую на него. Так только если: сегодня.

— Ни за что! И более того:

— Только не сегодня.

— Почему?

— У тебя будет другая работа, — сказал. подходя Во.

— А именно?

— У нас сегодня будут гости, я сделаю на тебя ставку.

— Понятно, — ответила Кали, и добавила: — Но эти скоты стреляют из Кольтов 45-го калибра.

— Да, мы так не умеем, — поддержала подругу Арт. Волхв подозвал пальцем одного парня, как раз прибывшего в Кремль с полуофициальным визитом.

— Как вас, простите, чуть не забыл, — сказал Волхв, приложив два пальца ко лбу, но не важно, просто скажите ваше любимое слово, я собственно, за этим вас сюда и позвал. И это:

— Не верю.

— Во, точно, теперь вспомнил, — сказал Волхв, — нэт! Амер-Нази наблюдал со стороны, и удивился сначала:

— Парень только что сказал, что может вспомнить, точнее, прочитать любую бывшую во времени ситуацию, а тут простое слово:

— Нэт, — и забыл. Он просто не знал, что узнать, да, просто, но войти в этот банк данных Времени, требует приличной энергии. Она равна по системе Бальзака Девяти дням. Имеется в виду, девяти дням секса, не выходя ни разу из комнаты.

На турнир-дипломатическую встречу прибыли только две пары. И это:

— Колчак и его Щепкина-Куперник, а вторая пара Дэн и его Коллонтай. — Тут, конечно, можно иногда запутаться: здесь Коллонтай — там:

— Коллонтай. — Когда это будут инопланетяне, я подскажу, нет, нет, точнее — это будет и так заметно. Бродя по улицам городов, рынков, и других увеселительных учреждений мы их тоже не всегда замечаем. Так и здесь.

Стол, как принято в лучших кабаках России поставили — нет, пока что не буквой Г, а П. Чтобы в это П был вход свободный разных культурных личностей, как-то: ученых на двухколесных велосипедах — специально разучивали этот политес для Кремля — плясунов на головах, руках и локтях, чтецов своих стихов — был к счастью только один Бродский, да и то после второго предложили прекратить здесь: